В одной из глухих деревень Свердловской области находится Свято-Введенский Симеоновский скит. Его обитатели — семеро мужчин, решивших отгородиться от мира. Корреспонденту агентства новостей «Между строк» удалось побывать в доме отшельников этой весной.

На краю света

Когда двигаешься по дороге от Невьянска, проезжаешь село Быньги, Верхние, а затем Нижние Таволги, то упираешься в деревню Сербишино. Кажется, что она находится на краю света. Здесь тихо, умиротворённо, и сама природа призывает к уединению. Постоянно в Сербишино живёт человек сорок, остальные дома принадлежат дачникам.

На небольшой возвышенности, рядом с кладбищем, строится храм во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы. Недалеко от стройки расположился скит,  ставший обителью для  иеромонаха отца Евфимия и ещё шестерых мужчин, пожелавших отречься от мирской жизни.

«Сначала мы приехали сюда вместе с Алексеем, послушником Алапаевского  монастыря, с нами было ещё трое друзей. Здесь, можно сказать, было голое поле! Стоял только полуразрушенный фундамент храма, были стены и кровля дома, в котором мы сейчас живём. Мы начали присматриваться, составили план, где и что будет находиться. На протяжении трёх лет приводим его в действие: довели до ума дом, построили баню и курятник, — рассказывает отец Евфимий. — С храмом тоже был интересный момент, около полугода мы разрабатывали архитектурный план. Сделали одну заявку в Москву, а другую нашему владыке Иннокентию, в итоге нам дают два проекта. Нравятся оба. Соединили их воедино, получился такой теремок. Владыка одобрил. Через год после этого у нас было освещение первого венца. В течение следующего года мы подняли храм под купола. Всё-таки есть воля Божья на этом месте. Фундамент храма был заложен здесь ещё 12 лет назад, но строительство  остановилось. Уж по каким причинам это произошло, знает только Господь».

Места, выражаясь языком духовника, здесь намоленные. Ещё в 1895 году крестьянки организовали тут православную общину, возглавила которую Варвара Бородина, будущая монахиня Валерия. Ещё молодой девушкой она вышла замуж за Анисима, впоследствии ставшего отцом Симеоном.  После бракосочетания супруг объявил, что хотел бы посвятить себя Господу и уговорил жену жить как брат и сестра.

Вскоре Анисим отправился паломником на Святую Землю и Афон,  откуда   вернулся уже отцом Симеоном. В это время  Варвара приступила к организации Сербишинской общины, которая в 1916 году преобразилась в  Введенский женский монастырь. В 1924 году монастырь закрыли, однако в Сербишино продолжали разворачиваться уникальные для того времени события. В деревне вновь появились сёстры, и, несмотря на запреты властей, они вели монашескую жизнь.

В 1935 году органы НКВД арестовали обитателей монастыря. Часть попала в лагеря, а некоторые, в том числе матушка Валерия, в дом старчества. Выбравшись оттуда, она добивалась освобождения своего мужа, также угодившего в это учреждение.

«В своё время, лет 15 назад, когда я был алтарником в одном из храмов тогда ещё Екатеринбургской епархии, мне предложили поехать в паломническую поездку сюда, в Сербишино. Это место мне очень понравилось. Я знал, что есть отец Симеон, есть матушка Валерия, был монастырь… Интересно было соприкоснуться с этой святыней. Люди, которые проживают в крупных городах, мало знают о таких чудесных местах», — добавляет отец Евфимий.

— Желание стать монахом возникло после посещения святыни?

— Так получилось, что сразу после посещения Сербишино, я поехал в Алапаевск, где в то время пребывал митрополит Тимофей из Иерусалима. Поехал отдохнуть на десять дней, которые продлились у меня 12 лет.  Как уехал в Алапаевский монастырь, так там и остался. Принял постриг.

— Как  оказались здесь снова? 

Когда формировали Екатеринбургскую митрополию, разделили Нижнетагильскую и Серовскую, Каменскую и Алапаевскую, Екатернибургскую и Верхотурскую епархии. Передо мной встал вопрос: оставаться в Каменско-Алапаевской или отправиться куда-то ещё. Тогда побеседовал с владыкой Иннокентием, и он сказал мне, что есть три места: Сербишино, за которое болело сердце, и два на Чусовой. Я, не задумываясь,  выбрал первое. Приехал, осмотрелся: жить негде, но однозначно решил поселиться именно здесь…

Назад дороги нет

Отец Евфимий приглашает в дом, где живут обитатели скита. Три комнаты:  кухня, трапезная и спальня. Сам священник ночует в отдельном  жилище, расположенном неподалёку.

Постоянно здесь живёт семь-восемь человек.  За три года существования скита сюда приезжали порядка 20 мужчин. Одни приходили, другие уходили…

«Когда история нашего скита только начиналась, я спросил у владыки Иннокентия:

— Сколько человек тут могут жить?

— Семь-восемь, — ответил мне он. 

Можно считать это мистикой, но как только к нашей общине прибивается девятый-десятый житель, непременно, кто-то из старых нас покидает».

— Не все выдерживают подобную жизнь. Деревня, глушь, отсутствие цивилизации…

— Есть человек закваски монашеской, а есть – семейной. Многие люди приезжают к нам и спрашивают: а у вас тут как? Когда узнают, что мы живём без электричества (оно у нас в стадии разработки), без интернета, желание оставаться здесь  сразу же отпадает. А сюда же не для развлечений надо ехать! Помолиться, потрудиться, с природой соприкоснуться, на ту же рыбалку сходить. Некоторые приезжают, чтобы глубже изучить церковную жизнь, понять, что такое православие.  Ребята прибывают отовсюду: кто из Нижнего Тагила, кто из Самары, есть инок из Курганской области. Некоторые остаются надолго, кто-то быстро возвращается домой. Тут дело добровольное. Это уж если решил стать монахом, то назад дороги нет.

— За эти три года многие постриглись?

— Нет! У нас монашествующих всего трое: инок Филарет, монах Рафаил, оба с Алапаевского монастыря, и вот я. Больше кандидатур пока я не вижу. Тут  Господь сам отбор ведёт. Если человек вступает в монашество, он должен полностью отречься от мира: ни семья, ни друзья не должны его держать.  Поэтому я всегда говорю ребятам: вы не торопитесь, поживите, посмотрите. Ведь постриг  длится быстро, чего там, 30 минут — и готово. Но стать монахом – это уже на всю жизнь.

— А как люди узнают о вас? Скит стоит, можно сказать, на отшибе… Дальше Сербишино уже ничего нет…

— Бывают моменты, когда человек сам приходит. Я всегда проверяю документы, если их нет, то пытаюсь узнать, откуда гость. Например, пришёл мужчина, сказал, что приехал с Ганиной Ямы. Звоню туда, выясняю, действительно ли он от них. А порой владыка Иннокентий просит кого-нибудь приютить. Ограничений нет, мы никому не отказываем, если только человек не совершил преступления .

— Что заставляет людей уйти в монастырь?

— Всякое бывает… Иногда, знаете, муж и жена, вырастив детей, договариваются меж собой и уходят, она в женский монастырь, он – в мужской.

За монашеской оградой

Как гласит энциклопедия, скит – это уединённое жилище отшельника. Монахи, живущие там, принимают дополнительные обеты. Как правило, посторонним лицам сюда входа нет.

Сейчас в сербишинский скит то и дело заглядывают местные жители, но после завершения строительства храма, жилище будет закрыто от любопытных глаз.

«В этом году, если будет всё нормально, мы планируем провести забор. Потом  в доступе для людей будут храм, летнее кафе для паломников и яблоневый сад.  Так сказать, места для прогулок и покупок. Жилую часть от посторонних мы отгородим, — поясняет отец Евфимий.- Жители Сербишино долго ждали строительства этого храма, но люди думали, что здесь будет только приходская церковь. Появление монастыря, конечно, стало неожиданностью. Ну и реакция у сельчан разная – кому-то это очень нравится, но есть и такие, кто смотрит на нас скептически».

День обитателей скита начинается в семь утра. Сразу после подъёма как монахи, так и временные «постояльцы» выходят на молитву. После чего отец Евфимий раздаёт указания, определяя всем работу. Основным трудовым объектом является стройка.

«За стройку у нас отвечает трудник Игорь. Я даю ему разнарядку, а он уже потом общается с ребятами», — поясняет отец Евфимий.

Игорю 44 года. Он родом из Курганской области, приехал в Сербишино полтора года назад.

«Я как раз покрестился тогда. Узнал от знакомого, что здесь строят храм и решил поехать  посмотреть», — поясняет он.

Мужчина дважды был женат. В Екатеринбурге у него осталось двое взрослых детей от первого брака. Вторая жена и шестилетняя дочка  живут в Шадринске.

«Навещаю родных каждый месяц. Конечно, сначала все были в шоке: бросил всё, уехал… Теперь успокоились. Дочь с сыном приезжали ко мне. Внуков привозили. Что будет дальше – время покажет. Пока не хочу покидать монастырь, это мой выбор!»

После утренней молитвы отец Евфимий отправляется на службу или, как говорит сам, по разным монашеским внутренне-административным делам.

Службу он ведёт в домовой церкви, расположенной в деревне. Местные жители называют её храмиком. Когда  Введенский храм в скиту будет построен, эта небольшая церквушка превратится в воскресную школу.

В час дня все встречаются за обеденным столом. Кашеварят обитатели скита тоже сами. После обеда мужчин ждёт небольшой отдых. А затем, до семи вечера, послушания и разные работы. Потом ужин, вечерняя молитва, в девять часов официальный отбой.

«Ложатся все, конечно, по-разному. Ну как можно указать человеку, во сколько ему спать? Это дело личное, главное, чтобы он утром проснулся вовремя!» — смеётся батюшка.

Здесь нет ни радио, ни телевизора. Все новости отшельники узнают от отца Евфимия, который выходит в интернет с собственного ноутбука или планшета. Единственная сотовая связь, которая есть в Сербишино, – «Мотив», была проведена только год назад.

«Как видите, мы уж не настолько отстали от жизни. Небольшая связь с миром всё-таки остаётся. Хотя, признаюсь, порой хочется закрыться. Что эти новости  в интернете? Правду всё равно никто никогда не напишет! У меня есть много друзей в Москве, которые связаны со СМИ. Так они всегда говорят: «Отец Евфимий, не смотри ты  ничего, не надо! Лучше позвони, мы тебе расскажем, как на самом деле дела обстоят!»

Свободное время сербишинские отшельники проводят на хоздворе. Здесь обитают куры, индюки, поросята, кошка, имеется небольшая пасека. Охраняют хозяйство две собаки, которые не пускают чужих на свою территорию. Настоящим хозяином дворика чувствует себя кот Пусик.

«Кошек и собак нам приносят. Как-то у нас тут было несколько котят и кошка. Люди приезжали, порой просили котёнка – мы отдавали. Так забрали всех. А живность-то хочется! Позвонил местному батюшке, отцу Сергию, говорю: «У нас проблема — кошки нет. Он и привёз нам этого котёнка. Пока расставаться с ним не собираемся!»

Почти пропал

По разным причинам мужчины приезжают в сербишинский скит. Кто-то остаётся здесь из интереса, другие спасаются от мирской жизни.

Максим прибыл сюда из Нижнего Тагила. Искать убежище в деревне под Невьянском его заставили жизненные трудности. Уже пятый месяц тагильчанин живёт тут.

«Так сказать, оказался не в той компании. Начал пропадать, грубо говоря, да и не грубо говоря, а так оно и было… почти пропал,  — рассказывает молодой человек. – Родные узнали про Сербишино, посоветовали поехать. Сказать больше даже нечего. Без веры – никуда! Она мне очень помогает. Я ведь на многие вещи стал по-другому смотреть. Спасибо нашему батюшке».

— Тяжело тебе?

— Я бы не сказал. Люди тут добрые такие. Приняли меня хорошо. Я понимал куда иду, от чего ухожу и зачем мне всё это надо. Нисколько не переживал, когда шёл сюда. Рад, что оказался именно здесь. Домой пока не собираюсь. Думаю, поеду по осени, там время покажет. Сначала весной хотел уехать, но мне тут понравилось. Да и работа началась. Надо помогать. Благодарность же должна какая-то быть с моей стороны…

Голгофа отца Симеона

Конечной точкой нашего маршрута стала гора, расположившаяся в лесу, на противоположном берегу реки Нейвы. Здесь когда-то  нёс свой крест отец Симеон.  Батюшка выкопал тут небольшую пещеру  и устроил спуск к реке — более ста ступеней, по которым носил воду. Жители Сербишино часто поднимались на гору, чтобы попросить совета у старца.

На горе, рядом с его кельей, сохранился крест, который отец Симеон соорудил сам. Сегодня крест находится в том самом храмике, где священник Евфимий проводит службы, а Симеоновская Голгофа стала любимым местом для паломников.

Прежде чем подняться туда, мы заглянули на кладбище, где покоятся отец Симеон и матушка Валерия. Местные жители, приходя навестить своих родственников, всегда останавливаются и у  этих двух могилок.

Капля экстрима

Сопроводить нас на гору вызвался отец Филарет. На вид ему больше сорока, на самом же деле всего 37, пять лет он монашествует:

«В 28 лет я крестился, а в 32 года уже стал монахом. Узнать всё о православии можно только в монастыре. Сначала я присмотрелся, потом решил – остаюсь. Первые три года пришлось перестраивать себя, чтоб отвыкнуть от мирских привычек. У меня ведь раньше греховная жизнь была. В 18 лет ушёл из дома. Стыдно вспоминать сейчас даже… Пьянка да гулянка… Это уже не то…».

Оставили машину у последнего жилого дома. Дальше пешком. Путь на гору не близкий, а перебраться на противоположный берег можно лишь по металлическим тросам. Блокнот, ручку и диктофон пришлось закинуть в автомобиль.

Передвигаться по тросам можно только по одному. Ступать на металлический канат – жутко. Ноги трясутся от волнения, в голове страх: «Сейчас я свалюсь в воду и останусь в Сербишино навсегда…»

— Главное не прогибаться назад, вперёд дави! Вперёд! – скомандовал отец Филарет.

— А глубоко тут? 

— Река коварная! 

Крепко вцепилась в его руку…  Дальше перед нами гора. Так и идём, не отпуская друг друга. Скользкие шишки на мокрой земле так и норовили подставить подножку.

Добрались. Вот она – знаменитая Симеоновская Голгофа. Пещера, когда-то вырытая старцем, уже заброшена, а рядом с ней стоит деревянная постройка, напоминающая небольшой сарай.

— Это уже прихожане поставили. Здесь от дождя прячутся, молятся там, иконки оставляют, — пояснил отец Филарет. – Возьми одну иконку на память. Место святое, она оберегать будет. 

— Слышала, люди поднимаются сюда в моменты отчаянья, на спасение, исцеление надеются…

— Чуда ищут… Сложно сказать, бывают ли чудеса… Верить надо. Когда вера у человека крепкая, то невероятные вещи порой происходят, неходячий с коляски встанет. А если веры нет… ничего не поможет…

На обратном пути нас вновь ожидала переправа через Нейву. Вступить на трос с этой стороны берега оказалось сложней. Пошли по воде, держась за верхний канат, местами перетягиваясь на руках.

Промокшая по колено, я села в машину. Зажевала конфету – угощение от отца Евфимия, вынула из ботинок сырые ноги.  Положила перед собой композицию из вербы — подарок от обитателей скита, всю дорогу рассматривала его.

Теперь этот букет стоит дома, напоминая о шестичасовом путешествии по деревне Сербишино.

Автор: Оксана Исупова

Фотографии: Татьяна Кошутина

Текст немного отредактирован скитоначальником Свято-Введенского скита иеромонахом Евфимием (Репьевым)